Главная » 2012 » Март » 27 » Спасение
14:29 Спасение |
| Никогда не сожалей о том, что когда-то и что-то тебя заставило улыбнуться — ты просто прозы пей хмельную брагу, прекрасно начиная день... Пока у врат Рая апостол Петр ещё меня не встречает, расскажу-ка я вам, господа, как попал в чудную ситуацию в деревеньке, что расположена у Волги на речушке Нахуйко. Да, не хи—хи!.. А проживающие в пятидесяти км на юго-востоке от города Энгельса гордятся оным притоком нашей великой реки—матушки и с удовольствием купаются в ней, а многие даже отлавливают там лягушек и жаб для продажи, ожидая второго пришествия французов на Русь при распаде Евросоюза. И актёр Жерар Депардьё стал первой ласточкой готовящегося нашествия к нам «лягушатников»... Так что зря вы брезгуете употреблять в пищу эту зелёную, мерзкую и скользкую нечисть. Народ кажет, что по вкусу она — цыплёнок цыплёнком... Спробуйте и вы, дамы и господа — может и понравится, а я пас. —Почто поехал именно туда?—спросит меня читабельный земляк. —Так-с.. от безделья!—отвечу я. Соскучился, знаете ль, по запаху полыни, который манил меня по ночам туда, где можно искупаться, пивка с приятелями испить, раков с ними же.. откушать, а загорая, позолотить дозой ультрафиолетового излучения.. от бликов и лучей Солнца своё белесое после зимы тело. А почему бы.. и не вдохнуть странствующему субъекту хмельного запаха волжской степи, не подышать в выходной в своё удовольствие им, тем паче, что это курортная зона. Путь мой пролегал как раз через тот огороженный у Волги участок земли с прекрасными на нём туристическими постройками... И вот — иду к реке... А на улице, знаете ли, так хорошо — воздух не шевелится, птичье пение слышится, пташки над головой кружат, грачи на ветвях тополей так радостно каркают, с удовольствием гадя на волос и шляпки прогуливающихся там с собачками дамочек—гулён. Ничего в округе не предвещало беды... С утра, вроде бы.. правильно и встал.. проснувшись — помнится, что именно левую ногу в тапок направлял. Да-да, правильно, левую. Вот.. и на душе у меня как-то сразу неспокойно стало, когда увидел издали село, которое будто вымерло от холеры или свиного гриппа. По пути следования ко мне привязалась ещё и собачонка, лающая на всё без разбора. Назвал я ту шавку — «Дамкой», таки она, знаете ль — откликнулась на мой зов, завиляв тонким хвостиком, так схожим со свинячьим. Так и шли вместе.. всё веселее с живым то существом, нежели одному арию завывать, радуя чужих собак на селе. Иду.. заливая что-то из «Беспечного, бесчестного Ангела»… Ну, таки доскулился на свою голову... А тут вижу, что на баннере в сторонке писаны маслом презлющие псы и крупным шрифтом выведено: «Ахтунг! Ахтунг! Территорию охраняют сторожевые собаки! А коль не верите — Царствие ВАМ Небесное!».. Респект!—произношу я.—Что же.. это художество лоботрясы не вывесили при входе — на видном для народа месте, а присобачили баннер на территории, где и не увидеть его!.. Вроде и не менты, чтобы ховаться в дело и не в дело — в кустах. Однако, было поздно... —Бог Ты мой!—говорю Дамке.—Беда-с!.. Смотрю... А из гигантской сторожевой будки, размером с многовековой кавказский дольмен, вываливаются на лай мною наречённой собаки, две огромные лохматые псины, что заставило меня резко тормознуть и стоять, поигрывая своими трясущимися руками и болтающимися в портках бубенцами. —Этих псов, верно, зовут: «Сожру!»... И надо думать, что свою кличку они ноне точно оправдают!—говорю своей попутчице—шавке. Верите, граждане.. не знал, что делать и как поступить в данном случае. А тут на горизонте и солнце взошло и его блики так мило красили на псах разноцветную шёрстку, аж.. до блеска, что впору любоваться бы — так красивы были стервецы… Но псы, не останавливаясь, приближались, а доброты я в их взгляде не уловил. А Дамка, видя во мне защиту и опору, на всех брешет и брешет чертяка. И, скажи, никак ту собачину не уймёшь... В определении породы собак я не силён, но то, что вывалившись из конуры, приближалось на кривых лапах к нам, повергло меня в шок и заставило призадуматься... Наверняка, эти породистые «бычки» относились к азиатской породе каких-то горных, сторожевых, недружелюбных и очень прожорливых собак, но главное было в том, что я им явно проигрывал в массе. Не осознавая страшной опасности, грозившей мне самому, я пытался спасти беззащитную Дамку. Рано, вроде, в это время быть главным героем похоронной процессии, но псы приближались всё ближе и ближе. Не знаю, почему, но я уже на памятнике и дату своей неправдоподобно короткой жизни видел. Надо бы.. мне тогда не выть, а взять, да исполнить народную песню — «Дружок».. акробата Газманова, либо ранее найти себе в сопровождение охотника со стажем и дробовиком, заряженным крупной солью, так и неприятностей, гляди, не было бы... Язык собак я не понимаю, но было явью, что инструктаж с животными до встречи со мной точно не проводился. —Ерунда!—изрёк я.—Как думаешь, чёртова ты кукла, завтракали ль нынче эти пасмурные звери, которые приближаются к нам?—вопрошал я собачонку, стоя с идиотской улыбкой, прошившей молнией мою репу. Но собаки бежали трусцой, переваливаясь с боку на бок, к нам с Дамкой совсем нерадостно, не подчиняясь ни караульному уставу, ни моральному кодексу, ни каким-либо собачьим Заповедям, а это уже было опасно как мне, так и продолжающей лаять спутнице — Дамке. И тут, у меня.. будто рулевое управление заклинило, ни взад — ни вперёд. Ступор... Я пожалел, что в моём организме отсутствовало пятьсот грамм крепкого алкоголя… Бывают же.. дни, когда ты — голубь сизокрылый, а бывают такие, когда ты просто — памятник в парке… Так, в тот момент я и был похож на памятник с гавкающей охраной!.. Апогей... —Лучше бы я вдрызг в тот день нажрался или в Сомали заложником к пиратам попал!—жаловался я той «охране». А пред нами лишь красивая зелёная поляна — не убежать, ни затаиться… На тот момент.. я имел бледный вид и макаронную походку. И началась игра без карт и шахмат, в которой разменным инвентарем были мы с приблудной собачиной. Вспомнился зачем-то эпизод, когда во время спаривания соседской собаки, мой знакомый Вано решил помочь чужому псу выполнить его, кобелиные обязанности и всё старался направить его бесценные «фаберже» к кормовой детородной части своей сучки. Результат, замечу, был плачевен... Тот кобельеро, развернувшись в станке, поднялся на задние лапы и кинулся на нерадивого помощника, спустив с головы, на его же физиономию кучерявый его скальп. А ведь пёс был, до того случая, добродушным и очень послушным, да просто паинькой в своей среде, а натворил такое, что хрен сотрёшь теперь из памяти… Что только не подумаешь в период опасности... Да откуда знать, что в голове у этих собак... Надкусит — понравится, да так и сожрёт с потрохами. … У каждого из нас были свои заморочки и свои задачи: нам — сбежать от псов с глаз долой, псам же — догнать и скальп с нас к обедне снять. Да было бы ещё куда нам бежать... От неожиданности чуть не стал я легче на два кило на том зелёном газоне... Ну, не будем то конкретизировать… Не для чужих ушей та думка моя... Лучше бы я видел перед нами забор из высокой кукурузы, либо поспевших подсолнухов, где можно было бы со своей попутчицей укрыться, а не эту ухоженную поляну. В тот момент очень жалел — почему я не динозавр... Голову мою, словно отлили из стратегического чугуна, а при виде приближающихся псов, душа моя находилась в подвешенном состоянии — на волоске и пульсации не чувствовалось. Стоял… Курил, думая о дальнейшей своей участи... Ведь я ещё своё не дожил… ведь я ещё недолюбил. В душе.. очень тухлое такое чувство. Спасая лающую собачонку, я схватил её на руки и замер... Жизнь моя зависела от чьих-то лап. Дыханье перехватило, но я задрал подбородок, сделал перед наступающими зверями умную физиономию, но душа уже ушла куда-то в пятки. Короткие перебежки от тополя до корпуса нам бы не помогли. Они уже рядом, они уже стоят... Они сели с двух сторон, обнажив свои клыки, верно — для авторитета, чтоб мы никуда не смели дёргаться. Какого пола были собаки, я не знал, а заглянуть в промежность было невозможно, чей не червяк земляной. А оно мне, вообще, нужно — терять голову или её часть... Дерзкое и неслыханное по своей наглости в отношении нас поведение... —Либо заикой сделают, либо совсем дураком!—молвил я, глядя на этих лощёных зверей в собачьей шкуре. А ведь было отчего струхнуть… Мне бы эту Дамку бросить нахрен её сородичам на съедение и делу конец — гуляй смело... Так жаль мне её стало, вроде как.. сдружились, да и взыграло чувство ответственности за беспомощную животину. Возможно, в будущей жизни мне предстоит быть собакой, так к чему тогда бросать на съедение в тяжёлый момент ту родственную душу. Обнажил я тогда в глубоком своём кармане лезвие перочинного ножичка, которым можно было.. разве что тёщу спьяну пугать и то — по праздникам… Но всё-таки, какое—никакое, а оружие. —Мать вашу!—кричу.—Гитлер капут!—ноль внимания.—Тащите отсюда свои задницы!—опять ору, а в ответ тишина. Сидят падлюки — ни с места... —О, Боже!.. Спаси! Не дай собачьей пасти пройтись по моему девственному телу!—просил я, думая уже о том, как бы.. моя задница не была от собачьих укусов в клочьях. Судя по виду, они были стары, а значит, без клыков и бивней. Стою… Переминаюсь... Танцую… И всё то.. к ним кормой, всё — кормой. Всё то я к ним задней своей частью — всё меньше будет мужских проблем и надежда остаться дееспособным... И всё из-за какой-то мелкой шавки... Мать е-я ети!.. Да, лучше б.. я остался дома и рисовал контурную карту Зимбабве, расставляя значки на месторождениях золота и платины, чем в чужом краю защищать эту мелкую собачонку. Им же собакам всё фиолетово… С ними за любовь не выпьешь; шуры—муры не закрутишь, да и интеллекта, вроде бы, мы с ними разного. А псы смотрят на меня ястребом и всё тут... И в Христа ведь не веруют. Молись—не молись... Сожрут... —Фу.. зараза!..Фу..канальи!.. Изыди.. суки!—заорал я, сжимая рукоять ножичка в руке. Так им.. хрен по деревне... Они к нам ещё ближе подползли. А эта недоношенная стерва за пазухой у меня всё надрывается — брешет и брешет, не обращая внимания на мои угрозы быть съеденными вместе с ней в чужом краю. Немецкий язык хозяева территории вообще не понимали, пробовал обратиться со своими познаниями к ним и на японском, кои ограничивались лишь четырьмя фразами, но ни одна из них тоже не заинтересовала псов. —По морде бы.. вас — собак, да выхлопной трубой от мотоцикла, чтоб до будки бежали, поджав хвосты!.. Так, нет — не уходят. Я худощав и не сочен, не говоря уже о Дамке!—начал рассусоливать я вслух, чтоб они слышали.— Всё равно голодными останетесь!—пытался я разжалобить псов. Безуспешно... —Отец Всещедрый! Помоги!—вызываю к Небесам. Пульс учащённый, робею и думы все о том, что вдруг, да укусом собачьим инфекцию мне ещё какую занесут, бациллой наградят, лихорадкой, энцефалитом, простатитом — по врачам ведь находишься. Им же зубы не прополощешь, тем более, не почистишь. Короче, непонятное ожидание некого деяния со стороны четвероногих, а затем ещё и глубокие и всесторонние анализы в чужой ЦРБ, а там и пожизненные и непредсказуемые травмы. Вчера только Российские Вооружённые Силы испытывали ракету по проекту «Лайнер» и всё прошло нормально, но почто без меня. Я бы.. тогда не оказался в этой дурацкой ситуации!—выговаривал я, бледнея пред чьей-то домашней тварью. Разговоры с ними тоже бессмысленны: стою, смущаюсь, краснею, заикаюсь... Хотел подчинить этих чёртовых собак своей воле только мне известным путём, но флирт был с ними неуместен. А мямлить при таких «бычках» — себе дороже... Короче — засада... Короче — западня... Боже! Испугался, глаза выпучил, мычу… Ну, Квазимодо Собора Парижской Богоматери!.. Тело своё я не хочу им дарить. Стоял, как мент—мздоимец после получения взятки. —Дык, шо же вы остолбенели!.. Дык, шо вы таки встали, яко вкопанный!.. Собачки у меня умные и безобидные, они и могут тилько пугать! Это они немного вас стращают своим видом!—выговаривал откуда-то появившийся сзади хохол со своей стандартной фразой. —Хорош же был для меня бесплатный экстрим!.. Шо же вы тогда на цепь этих волкодавов не сажаете!.. Они же сожрать могут кого угодно, не оставив ни единой косточки!—высказался я, несколько уже осмелев. —Не хрен здесь шастать!.. Здесь закрытая и охраняемая территория!.. А будешь наезжать на мене — натравлю на тебе своих родных, без штанов пийдешь отсюда!.. Разговор окончен!—закричал и рефлекторно замахал руками украинец и ушёл гордый в двухэтажную сторожку вместе со своими добрыми собачками. —Ба… Да Господь меня услышал!.. Бог меня очередной раз спас вместе с приблудной собачонкой!.. —Пойду-ка в церковь, Отцу Святому свечку за своё здравие поставлю, да помолюсь... |
|
|
| Всего комментариев: 5 | ||||||||||
| ||||||||||
