Главная » 2020 » Декабрь » 22 » Шальная ночь
07:28 Шальная ночь |
| — Мне, – молвят, – что о душе уже бы… думать, Не молод же, да и не махнуть, гляди, в Батуми! Я в нумерах и только из кабины, Где намывал свой корпус с мылом. Вестимо… с гелем, да мочалкой, Пред встречей с инопланетянкой. Доставили вино, шашлык и фрукты, На пользу органам, вкупе… с пустым желудком. Бегом к столу… винца из Крыма тут же я откушал, Тем днём был для меня неординарный случай. И только сладкую виноградину я в рот, Стук в дверь, консьержка гласом мне орёт. Культурно, да и слог литературный, Но поздно, бо на пороге силуэт скульптурный. Прекрасны тела линии, глубок и вырез платья, Так и хотелось мне молодку заключить в объятья. Красивая дивчина, величава… и горда, — Возможно стервочка, но как всё ж… хороша! — Уж, не заблудилась, – думаю, – в нумерах она! — Мадемуазель!? – дивлюсь, но это так, детали. — Да-да… выходит, будто вы меня не ждали!? — Нет, ожидали-с… любезны будьте — проходите! Располагайтесь, угощайтесь, не спешите. — Ведь за оконцем, смотрю, темень-ночь, Дурной поступок — отпустить вас прочь. Сегодня… я за вас в ответе, тем паче… городок не светел, Да и негоже оказаться на машинке и, в кювете. Даст Бог, таки провожу вас на рассвете. — Неуж, – соображаю, – Дева — с интернета, Гляди-ка, правильно: признал её, отметил. Да-да… где переписывались с нею лично!? — Таки угощайте, – молвит, – что же вы молчите! А я, задумавшись, на фото вспоминал в сети все лица. — Да-да… уже я наливаю-с… вы меня простите, Только, пожалуйста — со мной то не грустите! Я рад вас видеть у себя, мадам, Вот «Старожил», в вот «Агдам»… Всё, мэм, для вас, что нам Всевышний дал. И стал я льстить, будто бы заложник, — Вот сожалею, Наденька, что я не художник, Так бы холстину кистью с акварелью расписал… Чтоб вознести на пьедестал ваш пол, противоположный! Божественный ваш Образ обязательно б… сваял, И монумент установил на нашей Молодёжной! — Позвольте, – говорит, – переодеться. — Да-да, извольте, только куда мне деться! Конечно ж… девочка, я отвернусь, В мечтаньях своих дерзких растворюсь! Минута, десять, уж... не помню. Но замер я, как пригвождённый иль, скажем так, Как вновь рождённый. Ту молодицу на коврах Не видел я ни в каких снах. Не сдюжил я и издАл: «Ах!»… Ведь на набухших, на грудях держалась простыня, як… на буграх, Как флаг иль гюйс на кораблях. Такая пава и, у меня — в гостях! И на повышенных всё скоростях и томных её девичьих очах. А дабы быть мне разогретым, прошлась Красава в пируэте. Тю… мать етить, як… на балете, всё в вихре, да и — на паркете. Фланировала всё молодица предо мной актрисой, Уж… точно из любвеобильных барышень, но не из одалисок. Создал же ж… Бог Иисус Христос такую, в мирУ, кису! Виной тому и мама были… с папой, Но создавали Красоту не для меня и не разврата! Понятно было, что суровым будет приговор и, по часам прописан. Всё б… ничего, да молода уж слишком и, разница в летах проблематична. Ведь, скажем так, мне словно дочь, с которой мог и в ложе изнемочь. А как проводишь, коль охоч, а впереди ждала шальная ночь. И вот такая, братцы, штука, что… выпив за её детей и моих внуков, Задумались мы, вдруг, и о разлуке. Какая, чёрт бери, это есмь — мука! Луна заглядывала к нам в окна, Надюшку в щёчку я, вдруг, чмокнул, Раздевшись, бросился в двуспальную постель. Прослушивая из окон гостиных города… виолончель. Сказал, что не художник вовсе я, увы, не Рафаэль, И пригласил я Наденьку в большую колыбель. Не мог был и того заметить, что мой зов остался безответен. Мне был безразличен и присутствующий с нами третий, С которым не был я знаком и видел лишь на портрете, Ну не для того ж… поди, его Красавишну и встретил, Чтобы расстаться, вдруг, с милашкой интернета. Гибка она… гладка, ну-с… словно лань! — Тю… Солнышко! Та… перестань! Не хулигань! Иди ж… ко мне, та… расцелуй-ка всё тело, одурмань! Не просто ж… так мы с нею забрели в ту глухомань. Красивая простыня мне, помнится, в полёте, Как голубица белокурая на взлёте. — О, Госпожа, – я молвлю, – вы идёте! О, вьюноши! Вы толь тогда поймёте, Когда во чрево дев своих войдёте. К той бестии вы в ноги упадёте, и «Аллилуйя» запоёте. И ноги начинайте целовать, всё вас учить, япона мать! Да-да… во то её святое лоно или святая ту святых, Секунд, минут, часов и дней тех, золотых. И вот они: желание, похоть, страсть, когда тебе всё это всласть, Когда любились не страшась, что сердце гнуло мои рёбра, О них кувалдою стучась, свою показывая власть, Да кровушкою по телам струясь. Сладка же… девичья напасть. Лаская всё свою голубу, ищу… целую вновь я губы, А тут пускаю в ход и зубы. Ну баловать, знать, начинаю, Прикусывая твёрдые соски, я приближался вниз всё — к Раю, От ласк безумных таю… таю, нектаром я свой организм питаю. Когда же… Наденька на меня присела, в очах всё разом потемнело. Бо я прочувствовал всё чрево… вправо, влево. А с улиц слышались напевы, тела испытывали лишь перегревы. И по уши уже в неё влюблённым, я слышал стоны, её стоны. И взгляд ловил её бездонный, такой, гляжу… заворожённый. А знать не в «молоко» попал, а в цель, бо заприметил и улыбку на лице. Как, не прищурив глазоньки хитрО, не зацеловать её округлое бедро, Продолжив гладить… до утра его. А лунный блик всё бил в окно. Нахлынут-таки на глаза туманы, что губы прилипают — к стану. Ну да, естественно — к фигуре, а вкус, скажу-ка, у меня недурен. Взаимность чувствую её и ласку, так и витал — во взрослой сказке. А коль меня красотка прижимала, то всё, вдруг, снизу — оживало, И будто жаром обжигало! Кто испытал, конечно, понимает. Ведь поцелуй — как Божий дар, внутри нас разжигал пожар! Мы всё с Красой моей мечтали, то в ложе падали, то к Небесам взлетали. Так продолжалось вновь и вновь… когда кипела, бушевала кровь. Не в силах больше устоять, вновь начинал магнитом прилипать, Всё заново — опять ласкать, и с нежностью девчушку обнимать. И пять минут, а можа… десять, хотелось в такт, чтоб акт был вечен, Да и, гляди, ещё б… прошёл, но… «садом детским» весь изошёл. Ах, эта ночь, мелькнула и прошла… Я так старался, ах, как я старался. Искусной гостья рукоблудницей была, А я тем и остался, как ни старался! Я не психолог, но понимал, и вот на чём себя тогда поймал. Богиня та сейчас за мужем, так, знать, супруг ей очень нужен. Одни же ж… празднуют на яхте, другие в Питере на вахте, На всё причина у всех есть, но как сберечь ей, скажем, честь! Не вдовушка она и не разведена, но как должна, ишь, жить одна!? И стыд, и срам ей разрывали сердце. А не вина ль в том самодержца!? А не вина ли Государя, который будто бы и с нами, а вместе с ним и слуг его, Как и Монарха самого, загнал в кредит всех… долговой, что не попасть мужьям домой. Чтоб раз в год видеться ему, вернувшись к ней, семье и детям, И Новый Год, скажем, отметить, да планов громадьё наметить! Ведь чтобы хрен на всё забить, мошну семьи надоть набить. Скажу-ка я — печальный случай, становится и мир всем скучен. А тут… лукавый, гад ползучий, кому-то предлагает Рай текучий, Где солнце, море и песок, а рядом в лавке сочный шашлычок! Развлёк… зараза, басней и увлёк, чем ум девичий заволок, Глядишь, в Сочах уже постукивает каблучок и видит та, как мир широк! — Много у нас диковин, каждый в стране — Бетховен! Любимой нет со мной отныне, а без неё и мир пустынен, Но я опять живу в надежде, разыскивая её парфюм в одежде, Да ожидаю-с… тот же ветер, чтобы купаться с ней — без сплетен, И дабы стал на этом свете наш мир вновь с нею — многоцветен. Чтобы исполнил, что наметил, а день, ёшь твою в клёш, прошёл лишь… третий. Кто пережил — поймёт, кто и — осудит, Господь один всех нас рассудит! Вы, Ангелы, то Богу позвоните, чтоб передал любовь по лунным нитям. Зайдите ж… в её сердце, загляните и на мою Орбиту вновь верните. Хочу я Наденьку и телом, и душой, готов с ней и в омут — головой! |
|
|
| Всего комментариев: 1 | ||
|
| ||
