Главная » 2017 » Февраль » 26 » Прощёное воскресенье
20:07 Прощёное воскресенье |
| Наши граждане, скажу вам, ноне мало читают и газет… и книг, вот только и лупят глаз свой в телевизор, только и таращатся на бесовские те ТВ программы… И непременно, на несменяемую в студии ведущую — Ираду Зейналову. А больше… на яркую, спонсорскую на ней блузку с журавлями от «Avon»… —А что… спрашивается они там видят… Да что-что… Окей… правильно гутарите! Да то, простите, что негоже. Мы же с вами, братцы, люди адекватные. Я, к примеру, даже от соседки своей Бушиной не слыхивал, что дураком, де, рождён. Все цвета от голубого разом отличаю. И искусство, скажи, полюбливаю. Конечно, кроме картин и стихоблудия бизнес-стервы Васильевой, обворовавшей со своим полюбовником Сердюковым министерство Обороны. Ага. Футбол, иной раз, смотрю…но только не наш — забугорный. Нет нынче у нас Стрельцовых и Яшиных. Новости… смотрю там всякие… разные. Разумеется, опять же, об Ираде Зейналовой. Могу и скороговорку произнести… Отож… трезвым: «Уж… у лужи ужинал — жареным жу-у-у-к-к-ко-ом!»… Причём… быстрей, чем трындычиха Бушина! —А вот… как завижу, к примеру, там — галкиных, да кобзонов, то… Матерь Божья! Нутро мутит. Душа болит. А вчерашний ужин так и просится наружу. Как, скажи, они осточертели… Как они опостылели и опротивели. —Нежели кто и развлечёт, так разве что Гальцев с Фоменко. А последний балабол… так балабол, таких болтунов Свет не видывал. Вот это — настоящий украинец, а не хохол кастрюлеголовый, скачущий по постсоветским майданам… Прошёл слух… —За коврижку. Кхе-кхе… с маком. Изначально, свою реакцию на происходящее вокруг меня я приравнял, братцы, к плохой какой болезни… неизлечимой. — Всё, болен!— думаю. — О, Пречестный и Животворящий! Ужель… приговор! Окончательно! Ага… К ветеринару. Трезв… хотя лицо его не обременено интеллектом. Опля… и тут же — наружный осмотр. Однако, стул то, оказывается, в норме. —Спросите, что я, в отличии от вас, смотрю… что мой мозг, вообще, на голубом экране воспринимает. Дык, непременно отвечу. —Ну-с… нежели не фуэте Волочковой на пляже нудистов брега моря Баренца, то конечно, на МЧС… Вот где служки Государя, граждане, отжигают, так отжигают… На всю матушку Русь. Угарно-таки, прямо… до слёз. Есть, оказывается, братцы, такая профессия — народу нашему помогать! Это МЧС… Увы! Как ни посмотришь, так всё то они бродячих котов с крыш, да дерев снимают. Всё то они из заброшенных колодцев блохастых собак вылавливают… сачком. —Тьфу! Прости Господи! Вот первый вам, граждане, вопрос на засыпку. —Кто, — скажите, — в тех органах МЧС работает. — О, Отец Небесный! Ну, не будем же лукавить и кривить душой… не будем самим себе врать. Ну, все же о том знают. Отож… Истину глаголете — бездельники. Трутни. Лодыри. Бла-бла-бла… —Ах, вы иx не видели… Так, приспичит — увидите. О, вы иx не знаете… Так, припрёт — узнаете. А… вы с ними не соприкасались. Так, загорится — встретитесь. Точно… Иной раз… Сторонний посмотрит на такого служивого-спасателя и грохнется, разинув рот — с удивительным вопросом: «Почто это у некоторых из них опухоль то по всему… мозгу и, лицу. Вроде как… не буряты. И не калмыки. Но как, скажи, схожи. Ей- ей… Глазниц не видать. Что бы вы нам ни говорили. Не все… естественно. Такие же, как и в среде полисменов. Не все… правда. —Дык, не наезжайте… мне ль не знать того. Конечно… единицы. Конечно… как везде. Не спорю. Нет-нет… право. Хуже в МЧС, намного хуже, ибо туда бегут даже эмбрионы, не прижившиеся в полиции. Де-факто… Выкидыши. Ага… Ну, те самые, которые голоса иноземных существ постоянно слышат. И не только по соседству с ними — в камерах полицейских. —Ха! Вот, намедни, одного такого перца турнули… пинком. Из РОВД. Ох, и посмеялся бы… я с вами. Да не могу-с… назвать его имени, так как совсем не чужда мне его жена, при встрече с которой, будет та обидчива и очень критична. И совсем не послушницей. А я готов драться за супругу оного обормота — до победного. Ведь, этот подлец… что удумал. Так, глумился, всем на потеху — над вполне ещё тёплым телом. Пинал, вишь ли, респектабельного с вида мужчинку, будто мяч — с перрона и до самого аж… до памятника революционеров, что на привокзальной площади. —Чего, ради, спросите… —Дык, гнал то тело ногами в мокасинах, на чужую, подведомственную районному отделу полиции, территорию, дабы ни ему, ни его линейному отделу, не расследовать дело — об убийстве транзитного пассажира. Ну, не изверг, не мучитель ли… А может тот и глотал бы ещё наш ершовский воздух, проведи жандарм тому незамедлительную помощь, типа непрямого массажа сердца — «Рот в рот»; так он его туда — к праотцам… На Небеса. Я верю в чудодейственную силу слюны, а потому плюю… плюю на оных типов, чтоб исцелить сонных котов, дабы излечить, наконец, этих разжиревшиx жлобов. Как исцеляют слюной в племени Ньянгатом, что близ Судана. Ага. Наплюют… оплюют, заплюют онаго мерзавца с ног — до головы. —Глядишь… Ба! И не тупорылый уже пред нами обезьян… вовсе. И с тобой тот готов говорить. Ведь до чего, братцы, дошло… что ничто человеческое им стало не чуждо. И это на работе. —Лифчики уже в нашем отделении МЧС начали шить. Правда. Я то думал, что на рынок. На продажу. От нищеты-с… А когда разобрались. —Господь Милостивый! Для поддержки груди. Ага… своей, волосатой… размером, эдак — плюс шесть, что даже пивной брюшине трудно ту тяжесть носить. Куда же… это мы приехали, Господа, хорошие. Как же наши защитнички слабы-с, как же эта опора пенсионеров никчёмна… Бесполезна. Излишня. А как эти: основа, фундамент или глыба могут быть в лифчике. Ах, простите, не прав. Хорошо… хорошо — в бюстгальтере. Как по мне, так всё это из разряда извращений. —Вот ноне Прощёное воскресенье! О, Отец Небесный! Да святится Имя Твоё!… —Так, родственница под руку галдит и галдит, чтоб я дал слабину… чтоб я, значит, расслабился и, всеx чертей, наконец, простил! Ну-с… её то, естественно, простил! Как не простить, коль в честь праздничка винца крымского принесла, чтоб губу не дул; напитком Божественным решила моё нутро побаловать, чтоб, значит… пятки смазав, в чужое гнездо не рванул. А служак МЧС за что прощать. Право… не знаю. Испробуй-ка, к примеру, просить их сотрудников оказать безотлагательную помощь больной бабке, да хоть… и фронтовичке, дабы с этажа высотки доставить ту в больничку. Так осипнешь и охрипнешь, но не дозовёшься; телефон расплавится иль взорвётся, но не приедут. Не знаю, заметили ль вы, что перво-наперво они, как и наши благодетели-лекари, вопрошают звонящего им бедолагу, когда того отыскали в капусте; либо, когда… заблудившийся аист припёр, бросив на порог его родичам, пакет с живым, орущим и мокрым содержимым, типа Существом. Взять, к примеру, меня… Сломалась позапрошлой осенью моя нога. Отож… Взяла… и, переломилась, к чертям собачьим, да ещё и выше коленки. Ага — при падении. Мандраж. Ужас. Кошмар. Безобразие. Да возмутительно просто. Приехала, помнится, по вызову в карете «Скорой» молодица и молвила нежным бархатным голоском, что допрыгать бы мне, дескать, как-то, до машины с крестом. А я, граждане, на третьем этаже… ни тело, ни ногу — самому не снести. Не отстегнёшь же ж… И не допрыгать. А та нежная куколка смотрит на меня, взволновалась, щёчки рдеют, глазками моргает… надо было видеть цвет её милого личика. —Ну-с… не мне же вас, — говорит, — на руках сносить отсюда! —Было бы — говорю я. — конечно, не плохо! Здорово! Но и я же не прыгну головой вниз — к машине! И сколь бы ни названивала в МЧС та молодайка, чтоб те направили к подъезду тягловую силу, то бишь спасателей наших, сынов России. —Не-а… у них, вишь ли, и труба выше, и дым гуще… да и жизнь лучше. А потому было никак — не до нас. —Как же… Щас! — слышали мы хамски-бредовое, на диезах и бемолях, хрюканье сонного борова. У них, видите ль, служивых не хватает. И послали они нас, с той мадемуазель в белоснежном одеянии, и не очень близко, и не так далёко, а туда, где солнце светит, то бишь, по-эротически-туристическому адресу. Я бы… конечно, с превеликим удовольствием, да с такою Красотой. Да, на Юга. Однако, нога-с… —У нас, — мычал громко какой-то спасатель, типа Птицына-Синицына — не заключены договоры ни с вашим лазаретом, ни с клиникой, а потому, дескать, не мешайте нам работать! Смотрю, а у девочки слеза пошла глазом и уже слышится крик её души. Я успокаивать… я утешать. Я ласкать… я усмирять. А она — ни в какую. —Вы, мол, милая гражданочка, тырли-мырли, не волнуйтесь… Я, де… выживу. Только, будьте любезны… Не замарайте,— говорю ей,— пожалуйста, халат белоснежный. Подтёки, тентель-вентель, от туши. И всё такое… прочее. Насилу успокоил… Едва уболтал… не скорбеть, не печалиться… и не горевать. А сам в крик и давай… собачиться со спасателями. —Дык, отработайте,— кричу,— хоть свою зарплату, да транспортируйте меня-горемыку, — говорю я, а потом хоть до турецкой пасхи, хоть до второго пришествия заключайте… перезаключайте, а я то… мы то, тут — при чём. Это потом уже оказалось… На дежурстве было четверо, но отсутствие одного из них, вишь ли, влекло бы за собой прекращение игры в «козла»… А это, как вы понимаете, братцы, у служивых Государя — недопустимо. Невероятно плохо это всё в нашиx с ними отношениях, братья-христиане, это просто негодяйство и даже, пардон-с… скотство. Вести себя так, как клопы в ковре. Доверяйте, граждане МЧС… доблестным его и смекалистым работникам, действующим по принципу: «Что хочу, то и ворочу»… Но если вы потеряли родителей, то надеяться, оказывается, более не на кого, а потому опирайтесь на себя и собственные свои силы. А тем днём помнится… Только звонок в Губернию помог нам с сестричкой от медицины поднять те целлюлитные задницы горе-спасателей, у которых, видимо, круглый год — День Сурка… Фила. И поняли тогда мы с медсестрой, что Губернатор, животворящий, творит. Ой, сразу отлегло тогда! Не реверанс же нам с нею было делать в сторону спасателей — этих государевых трутней. Если бы они к нам: «Будьте-с… любезны!»… Так и мы бы им… всегда: «Пожалуйста!»… Мы ж русские… А как нас против шерсти, так и мы свой оскал показать можем. Дак, не моё это только мнение… то глас народа! Вот, скажите… только честно, а нужны ль, нам, вообще, эти дармоеды. Ведь не было их структуры и, обходились, да и ноне обойдёмся, надеясь всегда на себя и, только на себя. Так и я, к примеру, знал бы, у кого прыткая лошадь… на какую светлую личность и какую трезвую голову рассчитывать, а то, не дай те Бог, случись какая экстраординарная, патовая ситуация. Не ждать же милости от природы. Спуститься бы всем с Небес на грешную нашу Землю. Не ждать, когда спасатели забьют — «козла»… когда перестанут куражиться с девками голосистыми — «в бутылочку»… Верно, на раздевание-с… Ну, не доводить же своих сограждан до крайности, когда им придётся сталкиваться с жёсткой реальностью жизни… с жесткой реальностью бытия; зачем лишать их чувства — надёжности, покоя, гармонии, порядка. Выходит, что и без МЧС кому-то плохо. Так и на оную фирму тоже… плоха пока у всех нас надежда. |
|
|
| Всего комментариев: 1 | ||||||
| ||||||
