Главная » 2015 » Март » 23 » История любви
13:49 История любви |
| Часть 1 Я вижу союз Мужчины и Женщины гораздо шире двуспальной кровати, поэтому, мужчины с узким кругозором.. там, увы, не помещаются!.. (Тамара Москаленко) Как же, дорогие сограждане, мне описать вам свои чувства и переживания в юношеские годы так, будто вы.. никуда не спеша, выпив толику коньяка и разгоняя по венам свою кровушку, завалились в кресло—качалку с думой о светлом.. но своём прошлом. Почему о прошлом... Да.. потому, как говорится: «У того, у кого нет памяти, у того нет и жизни!»... Жизнь есть не прошедшее кино, однако, как жаль, что мы не можем переводить стрелки назад — в светлое своё прошлое... А кто из нас не хочет хоть на часок помолодеть... И вот.. как морж, распластавшись на лежаке, я, отмечая День моряка—подводника, своё вспоминаю... По окончании двухмесячного отпуска после дальнего похода, мне надлежало вновь отправиться на Кольский полуостров к месту службы — в посёлок Островной. Поезд «Москва—Мурманск» готов уже был отойти с Ленинградского, когда таксист за хорошие чаевые летел с Домодедово, дабы вовремя меня доставить на вокзал. Не имея времени на приобретение билета, я рванул вдоль состава, боясь опоздать к сослуживцам.. уже размахивающим с перрона бескозырками, прощаясь со столицей и своими подружками. Не знаю, как тогда удалось ребятам уговорить красотку—проводницу, чтобы мне, безбилетному.. вместе с ними отправиться к месту службы, но удовлетворила девочка их просьбу, ибо вагон был практически полупустым. Бывает же иногда такое... Хорошего вроде как.. не ожидаешь, а оно берёт.. вдруг, и случается, да такое, когда ты просто готов безумствовать. Так.. вот, когда я уже следовал по проходу вагона, то в одном из купе увидел статную и пикантную даму с премилой и цветущей её дочуркой. Любовь — это ток. Пока не ударит — не поймёшь... Вот тогда-то.. меня так и шарахнуло, что едва не лишился сознания. Хотите — верьте, хотите — нет, но я увидел такой красоты девочку, от которой невозможно было оторвать взгляда. Это была не кто иная, а молоденькая Лола Лоллобриджида... А поезд.. тронулся от перрона в двухсуточный путь... Надо же было такому случиться... В то время, когда проводница выдавала постельное бельё, ко мне и подошла та любезная дамочка, кою я с дочкой видел в одном из купе при входе в вагон. —Молодой человек!.. Не могли бы вы сопроводить мою дочь выгулять нашу собачку до межвагонного перехода!—вдруг спросила меня миловидная женщина. Я даже в мыслях не допускал такого сногсшибательного предложения... Не дожидаясь со стороны какого-либо любвеобильного прохвоста, предлагавшего дамам в пути свои услуги, я тут же прошёл в купе мурманчанок, где представившись сам, познакомился с молодой и привлекательной дамой.. и её красавицей—дочей Машей. Семья сразу меня приняла, как давнего знакомого, обратив внимание на чистоту помыслов — в стремлении помочь им, не требуя ничего взамен, не видя низменных страстей, а мой поступок приняли за благородство. Был я с ними крайне вежлив и любезен, представившись настоящим своим именем, а не каким-то Рудольфом, либо Вальдемаром. Не видели они в моём поведении ни притворства, ни фальши, да и говорили мы на одном языке. Верно.. не походил я на серийного убийцу, либо двоеженца, заметив, что ни мамка моя, ни школа, ни улица, ни половозрелые соседки не научили меня в переходном возрасте быть идиотом, да и носки на ботинки никогда не надевал. И стал я для них уважаемым хлопцем, похожим на Дон Жуана с артистической душой... Сомневаясь в своей привлекательности, я чувствовал себя нужным и полезным для них, ибо в вагоне.. присутствовали сомнительные татуированные типы без проблесков эрудиции и не совсем понятным для попутчиков их предназначением в обществе, следовавшие на Север в поисках приключений. —О, Бог мой!—удивился я.—Сколь здесь хватов, шаромыжников, шельмецов, хлюстов, гнусных бацилл, да проходимцев!.. Нет, не зря я проводил время в компании премилых попутчиц, поддерживая постоянную связь с ребятами... По вагону.. к ресторану так и курсировали напыщенные самцы с брезгливым к окружающей действительности выражением лица и видя всё это, я уже чувствовал определённую ответственность за жизнь и здоровье моих премилых и дивных попутчиц. Хотя мы и рады были с сослуживцами после отпуска пообщаться друг с другом за бутылочкой домашнего вина, однако, оставаться с ребятами в купе противоречило моим принципам и ставило под сомнение смысл моего существования в этом мире, да и до купе прекрасных попутчиц от нашего.. всего то и было — десять секунд «бабкиного шага»... Несложное мозговое моё оборудование было в тот момент сбито с толку лишь тем, что прекрасный пол и без меня охранял «кобелино», каких редко и увидишь — размером с годовалого телка, по кличке «Рекс». Отличная компания, хорошее настроение, дружеская атмосфера... Что могло быть лучше после очередного длительного отпуска. Не бороться же.. с одиночеством. Да и ребята понимали моё отсутствие, ибо все мы в то время были одержимые страстью влюблённые и каждая новая встреча с привлекательными девчушками была тогда для нас просто лебединой песней. Ведь у нас.. молодых был вкус желаний... Нужно было лишь уметь наслаждаться: цветом, ритмом, запахом жизни, да радоваться каждому её дню. Так, в течение всего двухсуточного пути до города на Баренцевом море я и балансировал между двумя лагерями, отдавая предпочтение женскому обществу то ли потому, что любвеобилен, то ли потому, что «Водолеем» урождён в год кобеля, обязанного по жизни охранять всех и вся... Да.. и как можно было этим сложившимся обстоятельствам не радоваться... ибо на нашей северной базе.. моряку и дикой «козочки» на голых сопках не встретить. Однако — романтика... Загар ещё не сошёл с моего тела, а в душе у меня всё пело лето... Ведь.. в то время, я уже держал на родине синицу в руках, но все думы были об этой восхитительной журавушке с далёкого и чужого мне города. Тем паче, что многие из моих сослуживцев на тот момент по две тёщи уже поменяли, а я и одной не имел, потому и был радостен, как никто из них, что встретил эффектную и веселую, романтичную и соблазнительную, блистательную и пленительную амазонку с приятной и простой, чертовски элегантной и весёлой, тактичной и вежливой её мамой. Если сердечная и необыкновенная мамочка была в том возрасте, когда цветут, то от её гибкой и стройной дочери глаз оторвать уж.. я точно не мог. Было такое состояние, будто я видел горящий на солнце купол Санта-Мария. Ради этой девчушки, пожалуй, пойдёшь сквозь бурю и ураган... Видимо, прозрачная загадочность унаследована была Машенькой от матери на генетическом уровне. А раз девонька запала в душу — это для меня уже было счастьем... От неё таки веяло вкусом греха и святой невинности, однако, видно было сразу, что такая премилая девчушка после первого свидания замуж не пойдёт, а потому за неё бороться надо. Её пьянящий запах в купе вдохнул я полной грудью, как освежающий морской бриз... Я готов был зацеловать её страстное загоревшее тело, с запахом морского.. сочинского.. южного ветра, хотя в роль жениха я не вживался, но всё происходило как-то само собой, и на моё удивление — во мне уже тогда произошёл какой-то внутренний взрыв. Ах, это дивное создание, ах, эта природная её красота, а грация, а галантность и кто, скажите мне, не хотел бы от одной, и возможно.. единственной любви, уйти или упорхнуть к этой новой мечте... А поезд под перестук колёс всё нёс и нёс нас по рельсам меж зелёных сопок и огромных, голубых и глубоких озёр всё дальше и дальше — к бескрайним просторам северного полуострова. Мы уже стали духовно близки... Сообразительная мамА с обворожительной своей дочуркой не утомляли меня своим однообразием… Не желал и я в их компании себя гостем признавать... И вот мы с Машенькой, оставив мамочку в купе, уже в замкнутом пространстве тамбура. Я сразу заметил, что пьянящая девочка уже жила любовью и лаской, как бабочка цветами... Мы были молоды и неопытны, но я чувствовал хрупкую и трепетную девочку, как чувствует скрипку умелый смычок, обнимая её простыми, приглушёнными словами и струны её души звучали от наслаждения и блаженства — звучали незабываемо, как в последнем.. финальном аккорде. Впервые обнимая и лаская Машеньку, я видел ревнивый взгляд Рекса, но на то он и Рекс, на то он и кобель, чтоб понимать меня.. и со мной быть солидарным. Тем более, глаз его прекрасно видел и ответные чувства своей молоденькой.. ослепительной хозяйки. Довольно часто приходилось нам с Машенькой выводить в тамбур вагона этого огромного немца, просиживать время в ресторане, да просто надолго пропадать в других.. совершенно пустых купе вагонов, чтоб как можно глубже тонуть с хмельной и заманчивой девочкой и её колдовскими чарами в любви... Всё это было для нас трогательно, ибо мы пили с этой жизнерадостной и солнечной девчушкой сок под названием — грешность, испытывая высшую степень блаженства, как последний раз, что, вдруг, да никогда больше не случится такого нового любовного таинства и новой страсти. И надо заметить, что умная мамА, после каждого участившегося нашего отсутствия, видя неподдельную радость и влюблённость на лице любимой и непорочной своей легкокрылой голубки к очаровавшему её флотскому парню, приветствовала завязывающиеся между нами отношения и первые зачатки трепетной любви, возбуждающие неопытную ещё дочь. Она впервые видела свою красавицу пылкой и такой зажигательной, горячей и сказочно—чувственной, а потому сама часто и надолго покидала купе и даже вагон, оставляя нас наедине, доверяя мне это юное цветущее создание. Деревья же.. ближе к Северу становились уже ниже и реже. На сопках всё чаще виделись зоны, ограждённые колючей проволокой и вышки, на коих в летний зной парились охранники. А поезд всё нёс и нёс нас вдаль — на далёкий Север... .......................................................................... Часть 2 «Влечение душ превращается в дружбу, влечение ума превращается в уважение, влечение тел превращается в страсть...И только всё вместе, превращается в любовь!».. (Конфуций) Наконец-то и Мурманск — доброжелательный город на Кольском полуострове... Сколь.. я не служил на севере, всегда считал, что этот северный город — это какая-то мифическая страна вроде Атлантиды или Лапландии. А тогда... Выйдя на перрон, многие из нас не могли найти равновесие, так как от дальней дороги с самой Московии из-под ног уходил, да просто уплывал асфальт, продолжая по-прежнему качать пассажиров и на земле, как в вагоне, как в шторм на надводном корабле в море. Меня же.. кроме всего, штормило от катастрофического недосыпания и горечи расставания с любезными попутчицами, с которыми мы душевно, трогательно.. и даже слёзно попрощались. Оставалось дожидаться ребят с зарегистрированными проездными документами на теплоход «Клавдия Еланская» для дальнейшего суточного путешествия уже на нашу базу — в посёлок Островной. Вот, кажется, и конец этой, как и многих других, происшедших когда-то с нами, дорожных историй... Мне же ещё предстояло дослуживать около года... А Марии то что... Она же — свободная.. вольная, не окольцованная и не стеснённая клеткой птичка. Упорхнёт с Севера.. и гляди.. уже в другом родовом, московском, например, поместье. Говорят же, что если женщина и принадлежит только одному мужчине, то это не означает, что она не хочет и не должна нравиться всем.. не может дружить, влюбляясь в кого-то и раз.. и другой.. и третий... Бог ведёт всех нас по жизни, каждому избирая тропу его иль дорогу, а потому никто из нас не может знать — в каком гнезде ему откроется шлагбаум или окошко, в каком ложе его поймают и спеленают, в какую «дыру» его заманят, да одурманят... Изменить свою судьбу никто не в силах... И никогда не нужно искать виноватых, ибо не бывает их в нашей судьбе... Просто «что-то» по жизни достаётся кому-то, а вот «что-то» достаётся тебе... На вопрос: «Почему?»... Нет найдёте ответа... Никогда не известно: где это «что-то» найдёшь, а где это «что-то» потеряешь. О том только и думал я, когда... Случилось самое невероятное... Новая «Волга» на моих глазах, совершив крутой разворот на площади у вокзала, остановилась недалече от меня, а подошедший водитель, забрав дорожную сумку, просил пройти к машине. Открыв заднюю дверь, я увидел своих обаятельных попутчиц, которые настоятельно просили с ними проехать и у них дома отдохнуть до прибытия теплохода. —Мы не можем оставить тебя на вокзале, пока не отблагодарим в домашней обстановке и не представим дорожного телохранителя главе семейства! Соглашайся!.. Это наша просьба с Марией!—сказала любезная женщина. —К вам!?—удивился я.—Дык.. нежели это удобно!.. Куда только не занесёт влюблённого шалопая!.. Воспрянув духом, я обрадовался, как только может радоваться живое существо, почти обезумевшее от такого нежданного и загадочного предложения. Услышав о моём согласии, настроение у Маши с мамой стало сразу такое, словно мы с этой милой девочкой только что в церкви обвенчались. Время на согласие и раздумье мне, конечно, не дали, ибо, визжа резиной, машинка тут же рванула в город. По прибытии на квартиру.. мне показали комнату для гостей. —Ну.. пока дожидаемся с работы главу нашего семейства, в твоём распоряжении ванная!—сказала Мария, бросая мне на шею полотенце, удаляясь с мамой на кухню. А вот и кульминационный момент сей истории, когда из ванной я заслышал оглушительный голос прибывшего домой отца Маши. Выйдя из комнаты, я утратил дар речи... Мне навстречу шёл не кто иной, а морской офицер.. в форме капитана первого ранга. Это был её отец, коему следовало отдать честь, вытянувшись в струнку и начинать молиться, чтобы тот с порога матом не отправил меня на Небеса к праотцам... Попав в глупое, бедующее положение.. впросак, я замер, чувствуя некое помрачнение рассудка и душевное отупение, как вечно зелёный кактус в форме старшины первой статьи. —Милостивый Господи! Услышь молитву раба Твоего! Только не это!—шептал я что-то бессвязное, видя пред собою бравого офицера флота. Я походил в тот момент на загнанного волка, случайно угодившего в тенета. Однако, усмотрев на расплывшемся от улыбки лице морского волка неподдельную радость, я несколько успокоился. —Отставить... Без чинопочитания и подхалимства!.. Ну-с.. воин—североморец!.. Дай-ка я тебя рассмотрю!.. Дай-ка я тебя оценю!.. Так-с... Человек ты расейский и как сказали мои девочки — порядочный! Добро пожаловать женишок нежданный!.. Добро пожаловать — гостем будешь! Наслышан-с... Наслышан о тебе, как о телохранителе моих любимых девчонок!.. Проходи.. проходи же.. да присаживайся за стол кавалер.. и будь, как у себя дома! И без стеснений!.. —Попал.. брат в собачью стаю, лай не лай, а хвостом, будь добр, виляй!—говорил, не умолкая, весёлый хозяин. При виде в квартире капраза, я не знал, что делать и куда себя девать. Ведь за долгую дорогу мать с дочерью ни разу не обмолвились о том, что глава их семейства старший офицер, да ещё и служащий при штабе Северного флота. Разве я согласился бы ехать к ним домой. А, впрочем.. почему бы и нет... Вместе с тем, я не мог понять — когда и кто рассказал обо мне офицеру, нежели он, практически, следом вошёл за нами в квартиру. Забыв об уставе, я только и мог исполнить пред ним танец голодных кошачьих глаз: «Хлоп.. хлоп.. хлоп!»... Как бы.. я того не хотел, но все, посмеявшись, что несколько оконфузили меня встречей со своим добродушным супругом и отцом, радостными расселись за накрытый на скорую руку.. но богато сервированный стол. Посадили меня, как жениха, между развесёлой хозяйкой дома и несколько задумчивой Машей.. на расстоянии довольно-таки соблазнительной близости и когда я.. уже куражась, позволял себе скрытно дотрагиваться рукой до привлекательного бедра под атласным халатиком желанной девчушки, щёки таки пылали.. таки рдели, выдавая её смущение. —Так, да здравствует жизнь во всех проявлениях и её последствия!—произнёс хозяин дома, видимо, любивший эффектные тосты.—Благодарю гостя нашего — настоящего подводника за то, что доставил моих любимых дам в целости и сохранности! Пили мы все домашнюю вишнёвку... Я, совсем забыв о теплоходе, о службе и времени, даже зарумяниться успел, продолжая радовать матушку с дочей своими байками и что-то прохладное, свежее, бодрящее струилось по моим венам и вновь хотелось любить и быть любимым, а не просиживать бесцельно время за столом с офицером. Словно в иллюзорном мире мы находились с Машей в тот вечер. Нравилось мне в ней всё, особенно впечатлял её радостный и заразительный смех, не оставлявший никого быть смурным, либо печальным. Но очень уж.. был рад супруг и родитель в одном лице долгожданной встрече с любимыми жёнушкой и дочуркой, которых он не переставал обнимать и целовать весь вечер. «Видимо, только что выпорхнул из чужой кровати, а теперь замаливает свои грехи!»—эгоистически думал я о чужом и незнакомом мне дядьке. Больше всего.. мне не хотелось в тот момент слышать бред и фантазии этого штабного офицера по поводу моего поступления в военно—морское училище и дальнейшей службы в качестве офицера на флоте, когда засел он на своего любимого конька, покоряя невидимых слушателей партийной непогрешимостью, святостью воинского долга, преемственностью и своей моральной устойчивостью. Так и хотелось завыть на луну, которая смотрела на нас в настежь открытое на улицу окно. Дракула, слушая этот флотский бред офицера о дальнейшей моей службе на флоте и убивавшего басом мои нежные барабанные перепонки, прослезился бы... —Извините!—сказал я.—Но покойный дед мне запретил поступать в какое-либо военное училище, дабы потом истуканом не стоять пред каким-то идиотом—карьеристом в погонах, да отдавать честь ему всю жизнь!—сказал я уже в подпитии, несколько подпортив мажорное настроение хозяину дома. —Поймите же, наконец, и не обижайтесь, что жизнь военного — не жизнь, а одно существование — это же болото, кое никогда не зацветёт для вашей дочери красивыми лотосами, если она будет женой офицера. —И не обещайте, ради Христа, мне Райский сад, когда несчастные жёны, не дожидаясь на берегу вашего «всплытия» хрен знает с какой глубины и стороны, вынуждены изменять с матросами в ваших же супружеских опочивальнях. Я уже не юннат, да и картинки для взрослых давно не рассматриваю через лупу. —Не понаслышке насмотрелся я на непогрешимость, и конечно же, на моральную устойчивость в офицерской среде, среди вашей флотской братии всего лишь за три года, а вы мне можете напеть об этом таки.. на целый триллер. И.. вообще, выполняя свой конституционный долг на атомном подводном крейсере стратегического назначения, я человек случайный на флоте!—сказал в заключении я.—Сказал мне дед: «Нет!»... Значит, и я заявляю: «Нет!»... Я не могу пойти против воли покойного. —Так-с... Первый зять.. и комом!—тихо выговорили разочарованные и утомлённые «глаза с погонами». Это мог расслышать только я один.—Да всё эта воля ваша, пусто бы ей... Эх, собачьи вы, собачьи дети!.. Это вертеп, ложь и разврат... Ведь у нас, сыспокон веку, заведено было... Ах... Чем пошлее вам всё в этой жизни, тем веселее... Он так махнул своей рукой, словно рубанул шашкой, отделяя мою голову от тела. Посему разумеется.. я изъявил недоумение... —Гордыня-с!—только и сказал я. На этот холодный аргумент горячий мой собеседник не нашёлся, что и ответить. Миф об идеальном принце на белом жеребце в яблоках для любимой дочурки лопнул, как мыльный на ветру пузырь. Зато мамина радость признала во мне победителя её нежного сердца и прекратила нашу никчёмную на ночь дискуссию. Когда же её мать уже подавала чай, то мы выходили в ночь... —Мамочка!.. Ну.. какой может быть чай!.. Мы же не для того вновь свиделись, чтоб при этой нежданной встрече пить чай! Мы прогуляемся!—сказала чарующая меня девочка. —Какая всё же мать у тебя прекрасная!.. Как вы друг друга понимаете!.. Не женщина она у вас, а скрипка в семье!—сказал я. А затем... А затем.. была прогулка по ночному городу, стихи, страстные поцелуи и вот мы оказываемся на берегу Баренцева моря, где Маша, вдруг, заявила. —Мы с мамой переговорили с отцом и он завтра продлит твой отпуск ещё на десять суток! Ты же.. не супротив того! Отцу ты пришёлся по нраву и он хочет сделать очередную попытку уговорить тебя уже офицером продолжить службу на флоте... А оставшийся срок твоей срочной службы дослуживать будешь здесь — при штабе флота! —Сомнения у меня по сему поводу!—только и сказал я, не сводя с неё сладостного своего взгляда. —А отдохнуть у вас я не прочь!.. Однако.. в тёмных, полузакрытых ресницами глазах Машеньки светилась какая-то упорная дума... А неведомая мне тоска её росла ещё пуще и пуще... Когда же мы уже зашли в квартиру, то звук голосов родителей замер тотчас, будто в склепе... Я прошёл в отведённую мне комнату и раздевшись лёг, дабы обдумать сложившееся положение, ибо теплоход уже находился в море. —Жаль!.. Не догнать — ветер встречный!—сказал я тихо, увидев, вдруг, входящую в комнату Машу. — Боже, Машенька! Не столь разумная, право, обстановка!.. Ну, не фарт... Иди Солнышко к себе... Ведь нас не поймут родители!—уговаривал я уже не застенчивую, а нетерпеливую и решительную Марию. Это было бесполезно... Это была уже не скромница Машенька, а искусная Мария, дыхание которой при прикосновении наших голых тел то учащалось, то становилось прерывистым, как ноне наблюдается близ вулкана Тахумулько... Девичья мечта юности ждала, дожидаясь своего часа и вот она уже — маяк очарования... Запретный плод сладок, но когда его срывают — он вянет... Потому.. я отвечал за эту невинную красотку, ибо родители мне доверяли, раз оставили наедине с единственной своей дочерью. Я настолько стал для этой ласковой девчушки близок, что Машенька в наших с ней отношениях уже не осторожничала, и находясь в состоянии душевного трепета, прижимала ко мне своё горячее томное тело и смело целуя, признавалась, что я мужчина её мечты. Отож... Любовь способна творить чудеса... А те.. небольшие для нас препятствия и нахождение её родственников в одной с нами квартире, лишь усиливали желание и страсть, которые овладевали нами с каждой минутой и даже секундой, но я прислушивался к голосу разума, страшась с нею вместе сорваться в нежную, но глубокую пропасть. Я старался игнорировать наши бурные фантазии и желания... А как, если она, нежная, горячая, сексуальная, была всё ближе и ближе ко мне... Когда я встретил её — жизнь, вдруг, заиграла новыми для меня красками... просто рвались струны души, но когда она захотела стать женщиной, я уже думал об этом намного глубже... Тогда-то и я стал осыпать горячими поцелуями красивое лицо, нежную шейку Маши, склоняясь всё ниже и ниже к груди, и захватывая один из её сосков, начинал с осторожностью его прикусывать, возбуждая девочку до неприличия. Дух захватывало... Наши обнажённые тела сплелись в экстазе... Машенька прижималась ко мне, трепеща своим стройным станом от возбуждения, а мои руки жадно скользили по ее оголённым плечам, спускаясь всё ниже по спине к упругим ягодицам. Я просто не верил происходящему, но её ласки становились всё более настойчивыми, всё более дерзкими. Ей всё больше хотелось чувствовать мужские руки на своей талии и бёдрах, чтобы эти же руки сжимали её наливные грудки. Она чувствовала себя уже женщиной, готовой принять меня и отдаться, ибо все запреты побеждала неуёмная жажда девичьего тела и вулканическая её страсть. Как мне было не чувствовать её состояние, коли нежные.. бархатные ручки милой девочки не задерживаясь на талии, а несколько боязливо скользили уже по моей плоти и вводили меня в исступлённо—восторженное состояние, из которого невозможно было выйти. Потому.. и мои руки блуждали внизу по её телу, стремясь к доступной для меня святыни, вызывая непритворный стон из груди уже любимой девочки. Хотелось зацеловать каждый кусочек её тела, всю её.. всю... Я старался.. ах, как я старался.. быть с ней, как можно нежнее и ласкать её бархатное тело, целовать те упругие грудки так, как ей было приятно, как ей было хорошо. Я чувствовал, что скоро волна оргазма накроет нас обоих с головой и когда ласки и движения наших тел приняли ускорение, она простонала и.. водопад счастья и оргазма одновременно накрыли это божественное создание. Она впервые вкусила нечто неведомое ей доселе, открыв для себя новый мир удовольствий... Мы уже были связаны невидимой нитью любовных уз. Однако, я отвечал за девочку, пожалев её.. и исключив наступление невозвратимых позже последствий, чему она совсем была не рада. И мы расстались... вроде бы.. ненадолго... В течении года мы поддерживали связь с очаровательной Машей и её родителями, которые каждый раз баловали меня вниманием, посылками с фруктами и переводами, дабы «зятёк» не исхудал на харчах подводника. И вот она долгожданная демобилизация... Долго же.. я, граждане, раздумывал над дальнейшей своей судьбой, чтоб устроить свою жизнь. Как жить мне дальше — просто не знал и.. я не стал спрашивать ни «у ясеня».. ни у Маши, ни у её родителей, а просто присоединился к своим друзьям—сослуживцам и поезд помчал нас под «Прощание Славянки» на Москву... А что же сталось с этой милой девочкой — как ей живётся, сбылась ли заветная мечта моей «журавушки» — не известно, ибо в тот момент проанализировав все «за» и «против», я отдал предпочтение «синице» в руках... А тогда.. я просто предал Машеньку, я предал ту, с которой мы хотели испить нахлынувшую на нас любовь до дна, поднявшись на высоту обитания стрижей, да и не захотел видеть я на лице её отчаянья и муки. Не хотел и слушать я бред отца Маши о моём поступлении в военное училище. Возможно.. это пугало меня больше всего. Ну.. хотелось мне быть красивым, здоровенным, но только не военным... Со временем боль утраты притупляется, но всё одно начинаешь вспоминать, как ещё долго я «выжигал» ту девочку из себя... Очень долго... И это было очень трудно для меня. Скажу откровенно, что нет ничего хуже — потерять полюбившуюся девчушку, когда у тебя с ней ничего не было. Время... Оно не бесконечно... И в нашем лирическом возрасте мы около двух недель прожили так, чтоб каждый день остался в нашей памяти. Самое приятное в той.. уже далёкой моей жизни, что это было поколение женщин, которое не продавалось и не покупалось. Время наше уходит и надобно уже учить детей, внуков наших, чтоб уже они ценили каждую минутку своей жизни, а я не могу себе простить того предательства по отношению к невинной девчушке с далёкого Севера. А вам, мужики, хочу посоветовать, чтоб даже с годами у вас не пропадал интерес к женщинам только потому, что без них мужчина начинает дичать, мельчать и хиреть, а потому.. нужно продолжать жить активно, а не ставить крест на себе в любом возрасте. Ах, вы не догадываетесь... Ну, тогда поверьте на слово... Можете посоветоваться и с урологом... Ведь.. когда угасает страсть, тогда угасает и сама жизнь. Я не рекламирую прелести свободной жизни, но ведь так на самом деле оно и есть, только сие неприлично озвучивать в обществе. В семье же, что ни говорите.. граждане, мужик всё равно прикован, как раб на галере. Но это моё сугубо личное мнение... Засим откланиваюсь. |
|
|
| Всего комментариев: 16 | 1 2 » | ||||||||||||||
| |||||||||||||||
